**1960-е. Анна**
Утро начиналось с запаха кофе и крахмальной сорочки мужа. Она гладила, варила, улыбалась. Пока однажды в кармане его пиджака не нашла смятую записку с незнакомым почерком: «Жду в семь у трамвайной остановки». Мир не рухнул — он просто замер, как будильник, который забыли завести. Она не кричала. Просто перестала класть в его кофе две ложки сахара. Молчание стало её крепостью, а фартук — униформой тихой войны.
**1980-е. Светлана**
Её жизнь сверкала, как хрустальная люстра в гостиной: приёмы, духи «Шанель», сплетни за бокалом шампанского. Измену она узнала от подруги, случайно увидевшей её мужа в ресторане с длинноволосой художницей. Светлана не позволила улыбке дрогнуть даже на своём же дне рождения. Но в тот же вечер купила билет в Париж — один. Её месть была элегантна: она превратила себя в легенду, о которой он потом слышал лишь со стороны.
**2010-е. Марина**
Переписка мужа с коллегой всплыла в облачном хранилище, к которому у неё был доступ. Не было ни слёз, ни скандала — только холодный расчёт адвоката, привыкшего выигрывать дела. Она сохранила скриншоты, вызвала его на разговор в кофейню у суда и положила на стол не только распечатки, но и проект бракоразводного процесса. Её боль была упакована в параграфы, а свобода — в пункты соглашения о разделе активов.
